5—10. Ну почему у них – поезда, а у нас – люди, которым надо ехать; и эти множества не пересекаются?!
Приехали мы впритык к поезду, и не имели ни минутки еще раз полюбоваться Парижем, зато рассмотрели как следует аэропорт. В Париже 2 аэропорта: Международный им. Шарля де Голля, и внутренний в Орли. Аэропорт «Шарль де Голль» – гигантский, построен по принципу шара со спутниками: из центра – зала ожидания и регистрации – отходят крытые эскалаторы в терминалы-спутники, откуда и летят самолеты. В плане он похож на огромную снежинку. Несмотря на гигантские размеры и разумную планировку, аэропорт уже перегружен, и идут разговоры о его расширении. Там чувствуется, что Париж – это в самом деле «сердце мира»: в толпе множество негров, японцев, авиакомпании из Африки, Австралии, Таиланда… Там же мы первый раз за 3 недели услышали русскую речь.
С нами в Молдавию летели грудные дети, которым в Париже русский доктор делал операцию на сердце. Они летели без родителей: чужие люди передавали их, у чужих они жили, чужие их выхаживали после операции и передавали чужим же, чтобы их отвезли домой. Я видела, как французская «мама» плакала, расставаясь с девочкой, которую она выходила, и всё волновалась за нее.
Это был очень хороший штрих, завершающий наше пребывание во Франции – доказательство человеческого милосердия, доброты и бескорыстия.
Конгресс во Флоренции
Во Флоренции с 29 июля по 5 августа 2006 г. проходил 91-й Всемирный конгресс эсперанто. Более двух тысяч участников, приехавших в Италию со всего мира, обсуждали проблемы и перспективы развития международного языка, каковым уже почти 120 лет является эсперанто.
Как писали древние, когда-то у человечества был один праязык, но ко времени строительства Вавилонской башни количество языков и говорящих на них различных народов возросло до семидесяти. Смешав языки строителей, задумавших построить грандиозный храм «до неба», разгневанный бог лишил людей возможности понимать друг друга. В результате человечество попало в зависимость от переводчиков и со времен вавилонского столпотворения ищет понимания, изучая иностранные языки и создавая искусственные. Всего на Земле около 6 тысяч языков, из которых 1000 – африканских, 700 – папуасских. На 40 самых распространенных мировых языках разговаривает две трети населения Земли, но если у вас проблемы в отношениях с кем-то, и вы говорите «на разных языках», то придумайте свой, особый, язык, как это сделал Лазарь Заменгоф, прозванный Doktoro Esperanto, или начните изучать эсперанто.
Предположительно первый проект искусственного языка возник на рубеже IV – III веков до нашей эры. Об этом свидетельствует третья глава «Истории» римского историка Пизона, в которой рассказывается о создании врачом из древнего Пергама Клавдием Галеном международного письменного языка. Гален был самым крупным теоретиком античной медицины, создателем основ анатомии, физиологии и фармакологии, но его новаторские идеи в области языкознания современники не оценили.
В средние века языком науки, школы, церкви и международных отношений становится классическая и к тому времени уже мертвая латынь. В те же средние века, кроме сухой латыни, существовал смешанный язык купцов и моряков Средиземноморья. Он возник на основе итальянского, французского и провансальского языков и назывался «лингва франка» или «сабир».
Многие ученые, среди которых были Фрэнсис Бэкон, Ян Амос Коменский, Исаак Ньютон, Готфрид Лейбниц, пытались создать специальный «философский» язык для ученых. Долгое время все попытки изобрести универсальный язык велись вслепую, «методом проб и ошибок» без какой-либо теоретической базы. Начало разработки теории создания искусственного языка точно документировано: первым теоретическим выступлением по данному вопросу считается письмо Рене Декарта аббату Мерсенну, датированное 20 ноября 1629 года. Будучи философом, Декарт стремился создать не просто рациональный язык, а язык «философский» который был бы способен реформировать человеческое мышление. По мысли Декарта, такой язык должен был представлять собой «нечто вроде логического ключа человеческих понятий». Проекты ученых, больше напоминавшие алгебраические формулы, не годились для «массового употребления», и попытки создать что-то удобоваримое не прекращались. Одним из самых оригинальных был появившийся в начале XIX века проект «музыкального» международного языка Жана Франсуа Сюдра, названного автором сольресоль. Словоэлементы этого странного языка – названия семи нот гаммы: до, ре, ми, фа, соль, ля, си. На смену ему пришел воляпюк, придуманный немецким пастором Иоганном Мартином Шлейером. Это было настоящее языковое ассорти. При составлении воляпюкского словаря, пастор брал слова из английского языка, а также пользовался французским, немецким, латынью, русским и другими языками.
Насколько мысль о всемирном искусственном языке занимала ученые умы того времени, можно судить по общему количеству таких проектов за это время. Сам отец эсперанто Людвиг Заменгоф считал, что их было более 150-ти. Придуманный им искусственный язык был разработан как вспомогательное средство международного общения. От прочих языковых проектов эсперанто отличает гибкость и выразительность. По звучанию он напоминает итальянский. Среди несомненных его достоинств и то, что выучить эсперанто гораздо легче, чем какой-либо другой язык. Он же может существенно помочь при изучении многих европейских языков, так как сформирован на базе их лексики и самых продуктивных грамматических моделей.
За свое более чем вековое существование эсперанто получил широкое распространение и стал по-настоящему живым языком. Им пользуются уже миллионы людей по всему земному шару. На этот язык переведена практически вся мировая классика, большое количество трудов изначально написано на эсперанто, на нем издается многочисленная периодика, созданы электронные информационные ресурсы. У эсперантистов есть свои радости и свои рекорды: эсперантская википедия взяла рубеж в 50 тыс. статей. Седьмого июля 2006 г. в википедии на эсперанто появилась 50-тысячная статья, которая посвящена африканскому водопаду Виктория. В настоящее время количество эсперантистов в мире насчитывает порядка 20 млн человек.
Cреди 2200 участников конгресса было и несколько представителей Одессы. В масштабах СНГ было собрано несколько групп, и комфортабельные автобусы покатили через Краков, Дрезден, Вену – прекраснейшие города, где нам устраивали обзорные экскурсии и встречи с эсперантистами местных клубов.
Но вот и Флоренция. Город, о котором столько слышал и читал, галереи которого знал наизусть по старым альбомам – вот он передо мной, вживе и въяве! Сразу же бежим на площадь Синьории, где «Персей» Бенвенуто Челлини, Геракл, Нептун и Давид, самая знаменитая статуя в мире, великое творение великого Микельанджело. Правда, оригинал сейчас в Галерее Академии, а на площади стоит копия, – но всё равно, первое соприкосновение с Флоренцией потрясает. Вокруг столько красоты, столько знаменитых памятников, что теряется ощущение реальности: не верится, что наяву существует то, что столько раз видел на страницах книг.
Главный собор Дуомо – гигантское сооружение, сплошь облицованное мрамором. Величественный и прекрасный. Церкви, капеллы, дворцы – каждый из них представляет собой произведение искусства. Флоренция никогда не была большим городом; в ней и сейчас 460 тыс. жителей, а во времена Медичи было около 130 тысяч. И город небольшой, и людей немного. Для кого же строились эти гигантские дворцы и храмы? Один из моих друзей мудро заметил: «Медичи знали, куда вкладывать деньги». Они вкладывали их в бессмертную красоту; в то, что останется на века и тысячелетия славой их города. Если бы нынешние правители тратили СВОИ деньги на украшение своих городов!
Вечером первого дня нас ожидало изумительное представление: специально для участников Конгресса на площади Синьории состоялся показ искусства «флагомахальщиков». 8 человек, одетых в Ренессансные одежды, под дробь барабанов манипулировали флагами Флоренции (на белом полотнище – тот самый «дымный ирис» – символ Флоренции, о котором писал Ал. Блок). Потом на Конгрессе нам была прочитана лекция о национальном характере итальянцев; читал президент Всемирной Эсперанто-Ассоциации Ренато Корсетти, сaм итальянец и профессор психолингвистики Университета «La Sapienza» г. Рима. Так, в частности, он говорил, что для итальянцев работа – это не тяжкая обязанность и проклятье божье, как для протестантских, северных народностей, – а радость; и свою работу они выполняют с радостью, любуясь ею и собой. И вот эту радость, улыбку от сознания хорошо выполненной трудной работы я видел на лицах команды «флорентийских герольдов».
А назавтра закрутилась карусель Конгресса. Доклады, семинары, концерты. Объединения учителей, скаутов, экологов, железнодорожников, коммерсантов, музыкантов (ну совсем,
